Оглядываясь на поездку в Латинскую Америку, состоявшуюся почти год назад, не могу не упомянуть о плавании на пироге по речке Рио-Фрио, отделяющей Коста-Рику от Никарагуа. Межу двумя государствами всего два пограничных перехода: первый основной, на трассе из Сан-Хосе в Манагуа, где идет весь трафик и все пассажирские автобусы. И есть второй переход, в глубине джунглей, абсолютно непредсказуемый и странный. Как известно, легких путей мы не ищем, поэтому дорога из одной Латиноамериканской столицы в другую заняла у меня не 8 часов, -как у нормального туриста, а трое суток. Зато сколько впечатлений и забавного экстрима!
Началось с того, что с раннего утра я долго ходил по коста-риканской столице, Сан-Хосе, и искал нужную мне автостанцию. В конечном итоге, найдя нужную, называемую в народе &ldquo-Кока-Кола&rdquo- (когда-то на ее месте были склады готовой продукции этой компании), я узнал, что нужный мне автобус до пограничного пункта Playas Blancas будет только через три часа. Это подразумевало, что я проведу в дороге весь световой день, и окажусь на никарагуанской стороне уже затемно. Нет, так дело не пойдет. Следовало выезжать немедленно и уже сегодня добраться. Я перебазировался на другую автостанцию, где занял свое место в автобусе до городка Лос-Чилес (Los Chiles), где расположен второй и последний пограничный переход с Никарагуа. Судя по путеводителю, две страны там разделяет тропическая река Рио-Фрио, а собственно переправляться на противоположный берег придется на настоящей пироге. Не мог я подозревать, в какие приключение выльется эта поездка.
Пограничный городок Лос-Чилес расположен в самой жаркой части страны, в низине, в окружении тропических болот и рек, всего в десяти километрах от крупнейшего в Центральной Америке озера — Никарагуа. Путь из Сан-Хосе занимает порядка 4 часов, и пролегает через основной водораздельный хребет, имеющий пики в 3500-3900 метров над уровнем моря. По мере подьема в горы, температура в до этого буквально раскаленном от жары и духоты салоне начинает резко падать. Ближе к середине поездки погода стала постепенно налаживаться, дождь прекратился, а туман начал медленно таять. Благодаря этому можно было вдоволь насладиться потрясающими пейзажами горных вершин, сопок вулканов и изящными деревушками в пути. В городке Сьюдад-Куесада у меня перерыв в полтора часа до следующего автобуса до конечном пункта следования. Здесь самое время пообедать и собраться с мыслями.
Просто красивая девушка в автобусе
По мере спуска с гор и приближению к никарагуанской границе, начинает меняться и окружающий &ldquo-социальный пейзаж&rdquo-. Если большую часть пути я не без интереса наблюдал вполне благополучные городки и деревни, с хорошо одетыми и улыбчивыми людьми, с аккуратными домиками, богатыми ранчо, множеством новых и приличных автомобилей, то теперь все стало иначе. Во-первых, потянулись печальные районы повальной вырубки тропических лесов. Тысячи пеньков буквально уходили за горизонт, приличные жилища сменились на бедные, часто слепленные из подручного материала халупы. А автобус в каждом новом селении встречали стайки детей-попрошаек. Не могу сказать, что все это здорово шокирует — в конце-концов я приехал отнюдь не в Швейцарию. Просто для меня это был своеобразный сигнал, напоминающий о необходимости собраться и быть готовым к любым неожиданностям, свойственным стране третьего мира.
Лос-Чилес, Коста-Рика
Это совсем небольшой городок, состоящие из 1-2 этажных домишек, среди которых выделяется массивный современный супермаркет. Здесь есть маленькая автостанция с неправильным расписанием на вывешенном стенде. Здесь есть даже здание заброшенного железнодорожного вокзала. Он, как и собственно железная дорога Коста-Рики, приказал долго жить еще в начале восьмидесятых. Примерно в километре к северу от автостанции расположен лодочный пирс на речке Рио-Фрио, откуда, собственно и отправляются пироги в Никарагуа. На часах два часа дня, что, на первый взгляд, не так уж и поздно — я искренне надеялся перебраться на никарагуанскую сторону уже сегодня. Не теряя времени я направился через весь городок к причалу, ведь судя по информации из путеводителя, пироги отправляются несколько раз в день вплоть до пяти вечера.
Увы, я не учел того, что это Америка Латина. Сегодня лодка уже ушла, сообщил мне полицейский, лениво прогуливавшийся возле неказистого пограничного причала. И добавил — &ldquo-Маньяна, диа&rdquo- (завтра, в десять). Попутно он дал мне иммигрционную карточку, показав знаками, что мне следует ее заполнить до отправления, и вместе с паспортом занести в здание иммиграционной службы, что в паре сотен метров вверх к центру городка.
Теперь предстояло найти место ночлега. В непосредственной близости от причала расположено несколько маленьких семейных отелей различной степени запущенности. Самые непритязательные туристы могут за 2,5 доллара переночевать в отельчике &ldquo-Onassiss&rdquo-, что напротив центрального парка (он же — футбольное поле). Убожество бытия, представляющее собой сарай, поделенный на крохотные и безликие коморки без окон, с общими удобствами, общей крышей и мучительной слышимостью. Наградой за мучения будет соседство (в хорошем смысле слова) с хозяйской дочерью Сандрой — исключительной красавицей. Она же там является и администратором. Бедная девушка, увидев выражение моего лица после увиденной коморки, сама смутилась за убожество их семейного бизнеса и буквально за руку отвела меня в лучший отель города — &ldquo-Cabinas Jabiru&rdquo-, расположенный ближе к автостанции. Лучший отель города это длинное одноэтажное здание с двумя десятками комнат, все из которых снабжены кондиционерами, телевизорами и удобствами в номере. Не стоить верить путеводителям, глaсящим, что стоимость ночлега в сим заведении всего 6 долларов. Это совершенно не так.
Хитрый хозяин давно уяснил, что его гостиница — самая лучшая в городе. И приемлемой альтернативы просто нет. Сходу предлагаемая цена — 20 долларов, немалые деньги по меркам маленького, богом забытого городочка в джунглях. Можно торговаться, но ниже 15 долларов цену сбить нереально.
Утром следующего дня я рано, за час до предполагаемого отправления пироги, явился к причалу. И не был первым. Человек десять вообще ночевали здесь же, прямо в кустах. Другие закусывали в близлежащем кафе, тоскливо поглядывая на реку. Все это наводило на мысль о том, что занять свое место будет не так просто, а среди желающих покинуть Коста-Рику, как вариант, имеются списки. Всего это я не знал, и знать не мог. Ни один из присутствующих не знал ни слова по-английски, и максимум, что мне удалось узнать, так это то, что посудина таки отправляется в Никарагуа именно отсюда.
Оставалось только терпеливо ждать. Пока что я прошелся до иммиграционного офиса, где скучающий дядечка в шортах и футболке, оказавшийся пограничником, весело принял у меня паспорт с выездной анкетой. Долго рассматривал паспорт, перелистывал странички. Кажется для этих мест мой паспорт большая экзотика! Затем как-то резко схватил печать и шлепнул размашистый выездной штамп. На мой вопрос о времени отправления лодки в Никарагуа он лишь развел руками. Меж тем, время подходило к половине одиннадцатого. Весело, ничего не скажешь. Я вернулся на причал — потенциальные пассажиры совершенно отрешенно и лениво отдыхали на лавочках и прямо на траве.
К одиннадцати подъехал тендер и измученного вида товарищ сделал какое-то объявление по-испански, после чего народ стал очень подозрительно собирать свои вещи и двигаться в сторону центра городка. Нeужели и сегодня мне не попасть в Никарагуа? Кто-то подсказал мне, что лодка будет, но чуть позже. В час дня, то есть через два часа. Вот все и пошли в центр — погулять и убить время. Терпеть не могу убивание времени — его и так в жизни чертовски мало&hellip-впрочем, здесь понятия о времени совсем иные. Узнать в чем дело я не смог в силу невероятной сложности сего вопроса для моих, более чем скромных познаний в испанском языке.
Мы отправились в Никарагуа. Не в час дня. И не в час тридцать. А в три. Все произошло очень спонтанно. Просто опять подьехал тендер, из которого вышел тот самый дядечка с грустным лицом и направился к одной из длинных 15-и местных пирог с подвесным мотором, что подрагивали на воде. Приятная девушка, вероятно его жена, помогла перетащить на борт с десяток спасательных жилетов. Затем люди начали заполнять свободные места. Как и следовало ожидать, места на всех не хватило. Человек пять остались без места и их легко разместили прямо на дне лодки, в крайне неудобном скрюченном положении среди ног сидящих, их же баулов с вещами и горы спасательных жилетов.
Затем к лодке спустился дядечка из иммиграционного офиса и проверил у всех выездные печати. Несколько минут и мы тронулись в путь. Нам предстояло преодолеть порядка 12 километров пути вниз по течению Рио-Фрио, по реке проследовать к озеру Никарагуа, сделать поворот вправо и проплыв с километр вдоль берега причалить к никарагуанскому городку Сан-Карлос.
На мой взгляд, это путешествие протяженностью около часа является очень яркой и впечатляющей частью путешествия. И замечательная дикая тропическая природа, свисающие над рекой лианы, экзотические птицы, крутые извилины, редкие домишки бедных никарагуанцев на деревянных сваях. Все это напоминало кадры передачи &ldquo-Клуб кинопутешествий&rdquo-, точнее говоря, те его выпуски, что вел ныне покойный путешественник и телеведущий Юрий Сенкевич.
Сан-Карлос, Никарагуа
Примерно полчаса спустя, после очередной излучины реки, из-за густой растительности показался громадный и слегка проржавевший металлический щит с надписью &ldquo-Buenvenidos a Nicaragua&rdquo- (Добро пожаловать в Никарагуа). Здесь же, прямо у щита, на покосившемся мостике нас ожидали никарагуанские солдаты, чей вид не внушал никакого доверия. Странные, очень смуглые, в помятой и явно не подходящей по размеру военной форме, с автоматами АК-47 через плечо и пляжными шлепанцами на ногах. Они встретили пирогу приказательными репликами, а пассажиры прекратили все разговоры меж собой и уставились себе под ноги. Солдаты потребовали всех пассажиров сойти на берег с вещами, а затем, после того, как все вещи оказались на траве, принялись их осматривать. Они доставали различные предметы и откладывали их в сторону под недовольное ворчание пассажиров. Судя по всему, речь шла о чем-то вроде таможенной проверки. Не могу сказать, что меня здорово смутило происходящее — никаких ценных вещей (кроме фотокамеры) у меня нет. С другой стороны, эти стражи местных прорядков легко могли отобрать не только фотокамеру, но и все наличные деньги. Что бы я сделал? Здесь у вас нет никаких прав, а есть только хорошее настроение офицера. Или настроение плохое.
Мои спутники, не имея времени и желания упаковывать развороченные сумки на берегу, занимались этим в лодке. Сопровождая все это возмущенными репликами в адрес солдат. И было за что — те отбирали у несчастных все, что приглянулось: электрические бритвы, сигареты, отдельные вещи. Плюс, в процессе пересчитывания денег, некоторые недосчитались отдельных купюр. Излишне говорить, что никому и в голову не пришло поднимать шум и что-то требовать.
Еще минут пятнадцать пути по реке, и перед нами открылось огромное, уходящее за горизонт озеро Никарагуа. Из географии мы узнаем, что это крупнейшее пресноводное озеро Центральной Америки, имеющее в длину 185км и до 70км в ширину. Примечательно, что от вод Тихого океана озеро отделяет узкий перешеек суши, длиной всего в 20 километров! В конце 19 века, когда панамский канал только проектировался, именно вариант с прокладкой канала в Никарагуа был альтернативным. К счастью для девственной природы этого края и к несчастью для экономики, предпочтение было отдано Панаме.
Городок Сан-Карлос это скорее даже громадная деревня из 1-2 этажных построек. Некоторая часть городка нависает прямо над озером, держась на корявых деревянных сваях. Здесь же разваливающийся причал для лодок с покосившимися хозяйственными постройками. Со стороны озера хорошо виден холм с руинами испанской цитадели, со всех стороны облепленный нехитрыми домишками бедных никарагуанцев. Иммиграционный контроль осуществляется прямо на пристани, причем людей выпускают из лодки партиями, вероятно во избежание обрушения и без того разваливающейся пристани прямо в воды озера.
Когда вы ступаете на причал, содрогается все нелепое здание иммиграционной службы, которое сколочено из подручных материалов как и все вокруг. Здесь я заполнил анкету, заплатил 7-долларовый сбор, получил въездной штамп на 30 дней пребывания и выбрался, наконец, в город. Надо заметить, что весьма бедный костариканский Лос-Чилес, который мы покинули всего полтора часа назад, теперь кажется верхом цивилизации.
Увы, но эта крупнейшая по территории и богатейшая природными ресурсами страна Центральной Америки пережила целый ряд потрясений, отбросивших ее далеко назад. Последствия мощного землетрясения произошедшее здесь в 1972 году и унесшее жизни десятков тысяч человек не преодолены до сих пор. А гражданская война, больше известная как &ldquo-Сандинистская революция&rdquo-, длившаяся без малого 50 лет начиная с 1936 года, и завершившаяся в 1979 году свержением режима Самосы. Затем началась новая война, на этот раз между просоветским правительством Даниэля Ортеги (поддерживаемого СССР и Кубой) с одной стороны, и никарагуанскими &ldquo-Контрас&rdquo-, поддерживаемыми американцами с другой стороны. Последующие десять лет кровопролитной войны обратили Никарагуа в руины, а число жертв этой войны перевалило за 100 тысяч убитыми и еще больше раненными.
Как я улетал на крохотном самолетике в Манагуа
Утром первым делом отправился в офис местной авиакомпании La Costena, осуществляющей перевозки внутри Никарагуа. Мне предстояло перелететь через озеро Никарагуа и продолжить познание этой страны в ее столице, Манагуа. Путь в столицу по суше, протяженностью в 11 часов, на разбитых автобусах не входил в мои планы. Офис крохотный, без компьютеров и привычной обстановки, типичной для представительства авиакомпании. Милая девушка за колченогой тумбой смотрит черно-белый телевизор. Мое появление вызвало большое удивление. Она извлекла тетрадку, записала данные моего паспорта в общий список пассажиров. Билет сравнительно дорог — около 90 долларов в обе стороны и 74 доллара в одном из направлений.
Теперь предстояло добраться до аэропорта. Как вы думаете, как может выглядеть аэропорт городка Сан-Карлос? И из какого терминала я полечу — и есть ли тут терминал как вид? И улечу ли вообще? И каков будет самолет. Если он будет в принципе, и его не заменят знакомой до боли пирогой? Это все, конечно же шутки. На самом деле я не ожидал от местного аэропорта ничего путного. Благо, что в свое время летал из Екатеринбурга в богом забытое место под названием &ldquo-Таборы&rdquo-. В Екатеринбурге мы взлетели с регионального аэропорта Уктус, а вот в Таборах сели на грунтовку. Да, обычную грунтовку, напоминающую проселочную дорогу. Терминал? Там была вахтовка с дядькой на стуле. И что, неужели никарагуанский аэропорт меня способен испугать?
И местный аэропорт меня не испугал. Да, тоже самое, что и Таборы. Крохотный домишко, с закрытой дверью и надписью &ldquo-San Carlos aeropuerto&rdquo-. Взлетная полоса класса &ldquo-грунтовка&rdquo-, вся побитая, с множеством луж после прошедшего дождя. Вокруг — трава по грудь и сразу же начинаются джунгли. Вот и весь аэропорт. На пригорке отдыхал пулеметчик. Настоящий пулеметчик, кстати. В военной форме. Он спал на стуле, а пулемет стоял у него в ногах. За спиной пулеметчика виднелась здоровенная цистерна с горючим. Ее он видимо и охранял.
На часах двенадцать дня. Мой вылет в час тридцать. И зачем я приехал сюда так рано? Погулял бы лучше по Сан-Карлосу, и то было бы веселее. Здесь — ни одной живой души кроме меня и солдата с пулеметом. И что самое непонятное — никакого намека на самолет, или других пассажиров. Прошел час. Ничего не изменилось. Пулеметчик спал, я нервно прогуливался взад-вперед по взлетному полю, распугивая орды кузнечиков. На часах уже час тридцать дня, время вылета, но аэропорт по-прежнему пуст.
Зал ожидания аэропорта Сан-Карлос
Проснувшийся солдат на мой вопрос о том, будет ли сегодня самолет, лишь пожал плечами. Что же это за дела? Достал свой билет, еще раз проверил — все верно, лечу сегодня, в час тридцать. Наконец, в два часа дня начали прибывать такси с пассажирами. Буквально за четверть часа приехало человек пятнадцать. Сердобольный англоговорящий дядечка рассказал мне, что самолет никогда вовремя не прилетает, такого еще не бывало. Поэтому часто летающие пассажиры подтягиваются только к двум часам. Вот так. А чего я ожидал — это Америка Латина!
Вскоре появилась девочка из городского офиса авиакомпании, и открыла дверь &ldquo-терминала&rdquo-. Внутри обнаружилась довольно цивильная обстановка начиная от кресел-качалок и заканчивая туалетом с неизменной бочкой. Скрываясь от неожиданно выглянувшего жаркого солнца, мы укрылись внутри здания. Так прошло еще полчаса. Кажется, никого кроме меня опоздание самолета не тревожило. Люди весело смеялись, непринужденно болтали меж собой. В конечном итоге, когда стрелка часов достигла трех часов дня, и когда я потерял всякую надежду вылететь куда-либо, раздался дикий рев. Самолет, вынырнувший из-за горы, спикировал к нашему укрытию от солнца и пронесся в метрах пятидесяти над его крышей. Что это за монстр? Судя по звуку — явно не реактивный самолет. Это оказался небольшой пятнадцатиместный одномоторный &ldquo-Cessna Grand Caravan&rdquo-. Сделав круг над аэродромом он резки спикировал вниз и приземлился, подрулив совсем близко к ожидающим его словно на автобусной остановке пассажирам.
Затем краткая процедура взвешивания на обычных напольных весах — летчик распределяет, кому и где сидеть в салоне. Еще минут семь разговоров, погрузки вещей в багажное отделение и мы усаживаемся внутрь. Мне повезло сидеть в первом ряду, прямо за спиной у пилотов и напротив приборной панели, украшенной GPS, где наш маршрут прямой линией пролег над озером Никарагуа.
Оба летчика быстро сели на свои места, одели наушники, быстро завели двигатель. Последний взгляд назад, вопрос к пассажирам — не забыли ли закрыть дверь, и мы начинаем разворачиваться. Еще миг, и пилот, выжав до упора ручку оборотов (пусть знатоки меня поправят с терминологией — увы, я не знаток!), начал разбег. В какой-то момент мне показалось, что мы сейчас разобьемся, что колеса попадут в яму, и мы зароемся носом прямо в грунтовку. Тряска была такая, словно мы не в самолете, а участвуем в гонках на джипах по пересеченной местности. Но, о чудо из чудес — мы взлетели! Крен в бок, от чего у людей начала падать ручная кладь, и мы выравниваемся. Под нами — воды огромного озера. Ура! Взлет, и, собственно, весь перелет до Манагуа сопровождался заводными мелодиями в стиле Gypsy Kings, что придавало ситуации заряд здорового оптимизма и заряд положительной энергии.
Примерно через полчаса по левую сторону показались мощные конусообразные вершины островных вулканов Оментепе (Isla de Omentepe), достигающие в высоту 1800 метров. Это замечательный национальный парк, расположенный в западной части озера Никарагуа, который я планировал посетить по пути назад из Никарагуа в Коста-Рику. Потом северное побережье озера, исторический колониальный город Гранада (не путать с испанской Гранадой). Ровно через час после вылета из Сан-Карлоса показались воды второго крупного никарагуанского озера — озера Манагуа, и столичный мегаполис, вытянувшийся вдоль южного побережья.
Манагуа, Никарагуа
Крутой вираж и мы пошли на снижение в сторону международного аэропорта имени Августо Сандино. Посадка прошла гораздо мягче, чем взлет, и через несколько минут самолет подрулил прямо к современному и изящному зданию терминала, построенного в стиле ультрамодерн. Прибывающих в аэропорт встречает массивное революционное приветствие на здании терминала &ldquo-Buenvenidos a Nicaragua Libre&rdquo-.
Колорит превзошел все мои ожидания, компенсируя в значительной степени то, что за месяц до этого мне не удалось попасть на Кубу. Впрочем, про Манагуа расскажу в другой раз!
puerrtto